Выступать мы с Алессьер решили утром – благо до него осталось часов пять. Как раз можно собрать вещи и немного поспать. Я покидал вещи в ранец и снова склонился над столом. Весь день работал, так что осталось лишь немного доделать свои произведения. Подарок для Лесс, который я, увы, не успел завершить к балу, принял окончательную форму.

Подвеска. Красивая, наверное, хоть я и не знаком с канонами красоты у сидхе. Изготовленная из серебристо-голубого металла с легким фиолетовым отливом девушка. Если хорошо присмотреться, то можно различить черты Алессьер. Фантазией художника, то есть моей, сидхе получила себе в пользование пару крыльев, усыпанных мелкими кристалликами алмазов. Она стоит (или все-таки парит?) напротив тонкой рубиново-красной пластинки в форме огня, цвет которой слабо пульсирует от ярко-красного к более темному. Вся композиция – практически медальон. Уже остывший, окруженный слабозаметным защитным полем – на всякий случай.

Ну и заодно я немного поправил свой клинок – наточил, сделал вставки из других металлов и пары интересных сплавов и только что, в качестве финального аккорда, вогнал в рукоятку три голубоватых кристалла, превращая заурядный эсси’д’шарме в полноценное оружие. Крайн с ними, с походными качествами. Ловец душ мне сейчас больше пригодится. Конечно, емкость маленькая, но на следующей стоянке... Ладно, времени все равно не хватит. А пока мне достаточно и такой «игрушки».

Я ненадолго зашел к Алессьер, которая, по-видимому, переодевалась в небольшой гардеробной, но я ограничился только тем, что повесил медальон перед зеркалом. Надеюсь, утром увидит. Желать ей сладких снов я не стал – ибо я хотел выспаться, а во мне все еще сильны были воспоминания о вчерашней ночи, когда я все-таки решился последовать этикету...

Работы по наладке своей амуниции я начал еще вечером, который стал ночью совершенно неожиданно. На всякий случай, да и из вежливости я решил заглянуть к Алессьер проверить, все ли в порядке. К сожалению... или к счастью?.. она уже спала. Сложно сказать, что я застыл, как громом пораженный, но зрелище обнаженной девушки, лежавшей под одеялом на спине, было потрясающим. Особенно если учесть мое подозрительно доверительное отношение. В комнате царил полумрак и аромат лунной ночи. А еще – немного пахло сеном.

Талия девушки была прикрыта одеялом, но именно что лишь прикрыта. А грудь вообще свободно целилась в потолок, чуть отсвечивая голубизной одного из сосков – второй прикрывали ее чудесные волосы. Я тихо вошел внутрь, притворив за собой дверь.

Сидхе шевельнулась во сне, и рука ее, подложенная под голову, совершенно естественным образом соскользнула вниз... к одному из уголков подушки. Алессьер еще не проснулась, но, похоже, уже была близка к этому. По крайней мере, к кинжалу, без которого она не ложилась спать, она уже потянулась. Впрочем, браслет, видимо, решил, что его подопечной сейчас важнее крепкий и здоровый сон, так что Лесс практически сразу перевернулась на другой бок, отпуская оружие. Одеяло, естественно, сползло...

И мне стало действительно жарко. Хорошо, что у д’эссайнов терморегуляция и выделительная система построены не как у людей, иначе бы меня точно бросило в пот. На едва гнущихся ногах – с трудом получилось уговорить колени не играть пляску и гнуться по-человечески – я подошел к кровати Алессьер, молясь о том, чтобы моей выдержки хватило на то, чтобы поцеловать ее в лоб, шепнуть «спокойной ночи» и уйти. Благо о том, чтобы просто уходить, речь уже не шла.

Вот только то, что произошло дальше, изумило донельзя. Когда я уже тянулся к ее лбу, руки Лесс обвили мою шею и притянули меня поближе, а затем губы ее нашли мои. Поцелуй был глубоким и страстным. По субъективному мнению, прошло несколько часов. По объективному – минуты полторы. Но мне хватило, для того чтобы самоконтроль чуть было не сказал «а, ладно, крайн со мной». Впрочем, дальнейшие действия Алессьер успокоили меня получше, чем ведро холодной воды собачью свадьбу.

Все так же не открывая глаз, она оттолкнула меня и тихо, но вполне отчетливо, сказала «Что за эротичные кошмары нынче пошли», после чего перевернулась на другой бок и окончательно уснула. Мне ничего не оставалось делать, кроме как выйти в свою комнату и попытаться заснуть, хоть и не спалось совершенно. Да и сны были... эротическими кошмарами. В главной роли – Лесс. И я, разумеется,– это когда кошмар ненадолго переставал быть кошмаром... Или Тираэль – когда оно шло по новому кругу...

Короче говоря, сегодня кошмары мне нужны не были. Совершенно. Поэтому я тихо ушел в свою комнату, где и бухнулся спать не раздеваясь. Уже засыпая, я сжал между пальцами сережку с крупным рубином. Вызывающе безвкусную. Некрасивую и грубую. Я сдавливал эту сережку до тех пор, пока камень вместе с оправой не рассыпался мелким порошком. Жалко, конечно, но потенциальная паника в Иррестане мне важнее. Да и если будет очень нужно, еще одну сережку сделаю. Через недельку. Все же кровопотеря великовата.

Сережка рассыпалась в прах, и молчаливым эхом разлетелись слова призыва: Shaizefon g’ebae vixer! Интересно, сколько Шепчущих откликнется на мой зов? Успокоенный этой мыслью, я наконец заснул...

Глава 7

Алессьер

Проснулась я на рассвете. Нет, рассвет еще толком не наступил, но ледяной предутренний туман уже заполнил улицы Иррестана и теперь проникал сквозь неплотно закрытые ставни, выхолаживая комнату так, что стало как в заброшенном склепе. Холодно, сыро и неуютно.

Именно холод меня разбудил. А еще – какое-то неприятное ощущение, что за мной наблюдают. На всякий случай я переложила кинжал из-под подушки поближе, так чтобы выхватить его можно было одним движением, и прислушалась. С улицы изредка доносились какие-то эмоциональные выкрики, на уровне бытового «спасайте, грабят!», но ничего такого, что могло бы предвещать опасность.

Вот это-то меня и насторожило. Не бывает такого, чтобы я чувствовала себя в безопасности, когда по моему следу идут трое Танцующих. Знаю ведь, что все равно отыщут, они, как ищейки,– раз уж напали на след, то уже не собьются. И фокусы с иллюзиями только отсрочат встречу, но не отменят ее.

«Авторитетно заявляю: никого постороннего тут нет».

Ой, как же ты не вовремя включился...

«Разве? Интересно, сколько бы ты еще лежала в обнимку с кинжалом и прикидывала, есть ли кто у тебя за окном или нет?»

А отражающие чары ты тоже засекаешь? А то Танцующие, знаешь ли, без десятка-другого амулетов на все случаи жизни попросту не ходят.

«Засекаю их факт. И предупреждаю».

И на том спасибо.

Я встала с кровати и, одернув нижнюю рубашку, в которой спала, подошла к окну, прикрывая ставни. Впрочем, теплее от этого не стало. Может, даже холоднее... Я поежилась и чуть ли не бегом вернулась обратно в кровать, свернувшись клубочком под успевшим остыть одеялом. Хоть бери на ночь даму не слишком тяжелого поведения, чтобы поработала грелкой в постели.

«Хочешь совет – позови в следующий раз Джерайна. Уверен, ему сейчас тоже не слишком тепло».

Ага, и где гарантия, что он не будет распускать свои семипалые ручки?

«Твое нежелание – вот стопроцентная гарантия. Или его усталость на грани бессознанки».

Ну знаешь...

«Или ты хочешь сказать, что...»

Фэй, заткнись.

Я повернулась на другой бок, когда голос Фэя в очередной раз эхом раздался в моей голове:

«Лесс, повернись-ка. Надеюсь, что ты безопасных Шепчущих не боишься?»

Шепчущих?!

Я резко села, вглядываясь в темноту комнаты, в которой начали проступать неясные тени. Волнами тумана расплылся тихий шепот, скребущий душу острыми коготками прошлого. Кто сказал, что Шепчущие безопасны? Плюньте тому в лицо, а если будет настаивать – можно с чистой совестью приложить по чересчур самоуверенной морде чем-нибудь потяжелее. Да, эти бестелесные существа не могут причинить физического вреда, не могут бросить в вас проклятием. Но они могут вытащить наружу все похороненные в глубине души воспоминания, а у кого сейчас нет такого, что было бы лучше никогда не вспоминать? У меня – есть, и даже слишком много.